Зарисовка № 19
Какие мы все-таки дурыбабы. Всё берем на себя. Мужчина сказал: «Ты виновата!», а мы и рады склонить голову: «Да, я виновата!» Стараемся быть еще лучше, красивее, нежнее, чутче. И так повернемся, и этак прогнемся.
Мы делаем несколько шагов под музыку танго. Я в предвкушении рождения нового танца, открываюсь навстречу новому партнеру. Все мои защитные оболочки, не раз помогавшие мне в огромном мегаполисе, тают. Это хоть и делает меня очень уязвимой, но зато я становлюсь более чуткой к импульсам, идущим от мужчины. В танго нельзя выставлять защиту. Иначе вместо танца получится война, а это - уже совсем другая история. Я внутренне мурчу и улыбаюсь, чувствуя, как первые шаги сонастройки друг на друга, немного нелепые и скованные, начинают соединяться в общий поток.
Вдруг он резко останавливается и отстраняется: «Вот видишь, у тебя бедро пошло в сторону. Ты автоматически уже готова идти влево, а я тебя туда не веду»...
Я ошарашено пытаюсь понять смысл его слов. Смотрю на свое бедро, немного завернутое вперед. Параллельно фиксирую, что не почувствовала в его руках никакой остановки на движение. Однако, по своей привычке, беру всё на себя. Да, действительно, я могу делать автоматические движения, хоть и очень стараюсь слышать ведение партнера.
Хорошо, проехали. Танцуем дальше. Я закрываю глаза, чтобы быть еще отзывчивее и слушаться. Ведь основной закон танго – партнерша идет только туда, куда ее ведет партнер. И никакой отсебятины. А уж куда он тебя поведет, это только ему одному ведомо… Мы делаем еще несколько шагов. Я чувствую напряжение в теле- теперь я думаю о своих бедрах и ногах, чтобы ему, родимому, было легче меня вести. А это не есть хорошо, когда перестаешь танцевать и начинаешь думать.
И опять остановка: «У тебя рука провисла. Вот смотри, надо как крючочком цепляться. Повесь руку нормально».
Я опять удивленно смотрю на свою руку. Что-то я не помню, чтобы мне другие партнеры или преподаватели говорили о крючках в руках. Понимаю, что держала объятие и слышала его своей рукой. Ну да ладно, если ему так хочется… Вешаю руку так, как было указано. При этом понимаю, что слышать его я стала хуже. И опять несколько шагов, во время которых мой мозг (о, мой замечательный большой мозг) начал свою работу, отслеживая бедра, руки, ноги и прочие части тела. Танцем это уже назвать сложно. Внутри меня поднимается раздражение.
«Вот тут я тебя повел назад, а ты не пошла, - мы опять остановились посреди зала, - когда я делаю вот так, - он толкает мою ладонь, - надо идти назад».
Вокруг радостно танцуют пары, получая удовольствие от танго. Я пытаюсь вспомнить, был ли импульс на движение назад, и что-то на задворках моей памяти подсказывает, что внятного импульса не было. Но я опять соглашаюсь, хотя танцевать мне уже совсем не хочется. Ощущение постоянной оценки, притом оценки пристрастной, исходящее от этого партнера, перечеркивает все его видимые достоинства. Мне вдруг становится нестерпимо скучно. Я включаю режим сенсорной регистрации всего происходящего, поэтому в момент очередной остановки я точно могу вспомнить телом его импульсы и мои реакции.
- А вот тут я тебя повел в крест, а ты не слышишь.
- Но ты не поставил меня в крест, - я точно знаю, что импульса на крест не было. Была пауза после перекрестного шага, но в крест импульса не было.
- Ты должна знать, что после двух шагов женщина всегда идет в крест, преграждая мужчине дорогу!
Дальше я его уже не слушаю. Я вспоминаю, как много раз меня вели еще на два шага после паузы, и еще на два, а потом выводили в другие фигуры. А тут я, видите ли, «должна»… Получается, что ставя мне в укор мои автоматические бедра, сейчас он требует от меня автоматического креста. «Ну, нет! Хватит! Этого ты на меня уже не повесишь!» - думаю я. И волна бешенства поднимается из моего живота. И в голове среди множества нецензурных мыслей, остается лишь одна цензурная: «Ба… Да ему же просто яйца мешают… Вот он на меня и перекладывает. Легче сказать, что партнерша плохая»…
Если бы я не была так открыта к нему в тот момент, я бы просто отошла в сторону, посмеявшись. Но тут я была с поднятым забралом и вся эта нескончаемая критика, во время которой я прогибалась и верила, что недостаточно хороша, больно отозвалась внутри. Приступ бешенства диктовал только два выхода: врезать ему по самому нежному мужскому месту с ноги или расплакаться. Партнеров мало и выбывшего бойца мне бы не простили другие партнерши. Поэтому я выбрала второе - отошла в сторону, пытаясь сдержать слезы. Вдох-выдох, выдох-вдох.
Пришла я в норму только под конец занятия, твердо решив не вставать в пару с этим мужчиной, пока он не извинится и не принесет мне шоколадку. О чем и заявила преподавательнице. «Ты это зря, он хороший парень», - сказала мне она. Я верю, что он хороший парень и для кого-то хороший партнер, но мне неприятно с ним танцевать. А я могу позволить себе танцевать только с теми, кто мне приятен. Даже если их число очень ограничено. Берегу я себя, знаете ли.
На обратном пути я рассуждала на две темы. Первая – это какие мы все-таки дурыбабы. Всё берем на себя. Мужчина сказал: «Ты виновата!», а мы и рады склонить голову: «Да, я виновата!» Стараемся быть еще лучше, красивее, нежнее, чутче. И так повернемся, и этак прогнемся. Только беда знаете в чем? В том, что они танцуют не с нами, живыми и настоящими, с особенностями и автоматическими бедрами. Они танцуют с какими-то удобными образами в своей голове, пытаясь нас перекроить под них.
Вот, казалось бы, ты заметил, что я не туда иду. Взял бы, да и привел меня своей твердой рукой в нужную тебе фигуру. И не сопротивлялась бы. Как сказала наша преподаватель по танго: «Ведение - это не напряжение, это решение вести». И если уж мужчина принял решение, то пойдешь за ним, как миленькая. Но легче заклеймить партнершу, сказав, что её невозможно вести, чем совершенствовать себя в роли ведущего.
И, во-вторых, я вспоминала тех своих партнеров, с которыми мне всегда приятно танцевать. У каждого из них есть своя манера, свои особенности. Кто-то делает танец на простых шагах, кто-то любит всякие выкрутасы. Но есть в них одно общее, что делает танец с ними удовольствием - они всегда помнят о партнерше, как о ценности. С ними рядом чувствуешь себя женщиной, а не инструментом для совершенствования их мастерства или рамкой для показа их крутости.
Когда встаешь в пару с таким партнером, ты точно знаешь, что он заранее простил и тебе и себе все ошибки и огрехи. Он поддержит тебя, если ты оступишься и посмеется, если запнется сам. Потому что мы учимся вместе. И с ним ты улыбаешься. Как во время танца, так и долго после его окончания. Танго - это взаимодействие двоих с целью подарить радость движения друг другу и вместе создать уникальную маленькую жизнь, пока звучит музыка. И я бы сказала, что это не только в танго. Жаль, что многие об этом забывают.
27.11.2012 год.
Вдруг он резко останавливается и отстраняется: «Вот видишь, у тебя бедро пошло в сторону. Ты автоматически уже готова идти влево, а я тебя туда не веду»...
Я ошарашено пытаюсь понять смысл его слов. Смотрю на свое бедро, немного завернутое вперед. Параллельно фиксирую, что не почувствовала в его руках никакой остановки на движение. Однако, по своей привычке, беру всё на себя. Да, действительно, я могу делать автоматические движения, хоть и очень стараюсь слышать ведение партнера.
Хорошо, проехали. Танцуем дальше. Я закрываю глаза, чтобы быть еще отзывчивее и слушаться. Ведь основной закон танго – партнерша идет только туда, куда ее ведет партнер. И никакой отсебятины. А уж куда он тебя поведет, это только ему одному ведомо… Мы делаем еще несколько шагов. Я чувствую напряжение в теле- теперь я думаю о своих бедрах и ногах, чтобы ему, родимому, было легче меня вести. А это не есть хорошо, когда перестаешь танцевать и начинаешь думать.
И опять остановка: «У тебя рука провисла. Вот смотри, надо как крючочком цепляться. Повесь руку нормально».
Я опять удивленно смотрю на свою руку. Что-то я не помню, чтобы мне другие партнеры или преподаватели говорили о крючках в руках. Понимаю, что держала объятие и слышала его своей рукой. Ну да ладно, если ему так хочется… Вешаю руку так, как было указано. При этом понимаю, что слышать его я стала хуже. И опять несколько шагов, во время которых мой мозг (о, мой замечательный большой мозг) начал свою работу, отслеживая бедра, руки, ноги и прочие части тела. Танцем это уже назвать сложно. Внутри меня поднимается раздражение.
«Вот тут я тебя повел назад, а ты не пошла, - мы опять остановились посреди зала, - когда я делаю вот так, - он толкает мою ладонь, - надо идти назад».
Вокруг радостно танцуют пары, получая удовольствие от танго. Я пытаюсь вспомнить, был ли импульс на движение назад, и что-то на задворках моей памяти подсказывает, что внятного импульса не было. Но я опять соглашаюсь, хотя танцевать мне уже совсем не хочется. Ощущение постоянной оценки, притом оценки пристрастной, исходящее от этого партнера, перечеркивает все его видимые достоинства. Мне вдруг становится нестерпимо скучно. Я включаю режим сенсорной регистрации всего происходящего, поэтому в момент очередной остановки я точно могу вспомнить телом его импульсы и мои реакции.
- А вот тут я тебя повел в крест, а ты не слышишь.
- Но ты не поставил меня в крест, - я точно знаю, что импульса на крест не было. Была пауза после перекрестного шага, но в крест импульса не было.
- Ты должна знать, что после двух шагов женщина всегда идет в крест, преграждая мужчине дорогу!
Дальше я его уже не слушаю. Я вспоминаю, как много раз меня вели еще на два шага после паузы, и еще на два, а потом выводили в другие фигуры. А тут я, видите ли, «должна»… Получается, что ставя мне в укор мои автоматические бедра, сейчас он требует от меня автоматического креста. «Ну, нет! Хватит! Этого ты на меня уже не повесишь!» - думаю я. И волна бешенства поднимается из моего живота. И в голове среди множества нецензурных мыслей, остается лишь одна цензурная: «Ба… Да ему же просто яйца мешают… Вот он на меня и перекладывает. Легче сказать, что партнерша плохая»…
Если бы я не была так открыта к нему в тот момент, я бы просто отошла в сторону, посмеявшись. Но тут я была с поднятым забралом и вся эта нескончаемая критика, во время которой я прогибалась и верила, что недостаточно хороша, больно отозвалась внутри. Приступ бешенства диктовал только два выхода: врезать ему по самому нежному мужскому месту с ноги или расплакаться. Партнеров мало и выбывшего бойца мне бы не простили другие партнерши. Поэтому я выбрала второе - отошла в сторону, пытаясь сдержать слезы. Вдох-выдох, выдох-вдох.
Пришла я в норму только под конец занятия, твердо решив не вставать в пару с этим мужчиной, пока он не извинится и не принесет мне шоколадку. О чем и заявила преподавательнице. «Ты это зря, он хороший парень», - сказала мне она. Я верю, что он хороший парень и для кого-то хороший партнер, но мне неприятно с ним танцевать. А я могу позволить себе танцевать только с теми, кто мне приятен. Даже если их число очень ограничено. Берегу я себя, знаете ли.
На обратном пути я рассуждала на две темы. Первая – это какие мы все-таки дурыбабы. Всё берем на себя. Мужчина сказал: «Ты виновата!», а мы и рады склонить голову: «Да, я виновата!» Стараемся быть еще лучше, красивее, нежнее, чутче. И так повернемся, и этак прогнемся. Только беда знаете в чем? В том, что они танцуют не с нами, живыми и настоящими, с особенностями и автоматическими бедрами. Они танцуют с какими-то удобными образами в своей голове, пытаясь нас перекроить под них.
Вот, казалось бы, ты заметил, что я не туда иду. Взял бы, да и привел меня своей твердой рукой в нужную тебе фигуру. И не сопротивлялась бы. Как сказала наша преподаватель по танго: «Ведение - это не напряжение, это решение вести». И если уж мужчина принял решение, то пойдешь за ним, как миленькая. Но легче заклеймить партнершу, сказав, что её невозможно вести, чем совершенствовать себя в роли ведущего.
И, во-вторых, я вспоминала тех своих партнеров, с которыми мне всегда приятно танцевать. У каждого из них есть своя манера, свои особенности. Кто-то делает танец на простых шагах, кто-то любит всякие выкрутасы. Но есть в них одно общее, что делает танец с ними удовольствием - они всегда помнят о партнерше, как о ценности. С ними рядом чувствуешь себя женщиной, а не инструментом для совершенствования их мастерства или рамкой для показа их крутости.
Когда встаешь в пару с таким партнером, ты точно знаешь, что он заранее простил и тебе и себе все ошибки и огрехи. Он поддержит тебя, если ты оступишься и посмеется, если запнется сам. Потому что мы учимся вместе. И с ним ты улыбаешься. Как во время танца, так и долго после его окончания. Танго - это взаимодействие двоих с целью подарить радость движения друг другу и вместе создать уникальную маленькую жизнь, пока звучит музыка. И я бы сказала, что это не только в танго. Жаль, что многие об этом забывают.
27.11.2012 год.